[Sky-Ange]

29.05.2012 в 23:07

Пишет  St. Jessy:

Без названия
Название: Без названия
Автор: St. Jessy
Бета: Лайош
Фэндом: The Avengers, Thor
Дисклаймер: всё не моё.
Жанр: джен, ангст
Рейтинг: G
Размер: мини
Персонажи: Локи, Тор.
Саммари:Локи возвращается в Асгард.


В мягком свете факелов портьеры кажутся жидким золотом, стекающим с высокого потолка. Локи смотрит на них, а затем переводит взгляд себе под ноги, глядя на темное отражение в тускло блестящем полу.
В коридоре перед тронным залом ничего не изменилось: пол с замысловатым рисунком, начищенный до блеска, тихо потрескивающие факелы, матово сияющие в полумраке стены… Локи вспоминает коронацию Тора и представляет, как сейчас тот с гордо поднятой головой войдет в зал, ведя его за собой к подножию трона Одина. Возле трона будут стоять остальные судьи, а стражники встанут по обе стороны от дверей, когда они закроются за Локи.
Тор снимает с Локи маску и нерешительно касается цепи оков, точно желая их снять, но передумывает. Локи проводит языком по губам, чувствуя на них металлический привкус. Интересно, ему дадут говорить в свою защиту? Если да, то Тор допустил серьёзную ошибку: ведь нет оружия страшнее, чем острый и хорошо подвешенный язык.
Локи думает, что скажет судьям. В голове постепенно выстраивается убедительная речь: что уничтожением Етунхейма он всего лишь хотел предотвратить бессмысленную кровопролитную войну, что он боялся, что его планам помешает Тор, и поэтому не разрешил ему возвращаться. Он сможет убедить судей в том, что читаури заставили его захватить Мидгард, что у него не было выбора и что он искренне сожалеет о содеянном.
Локи умеет красиво говорить.
Он смотрит на Тора, который избегает его взгляда, и неожиданно осознает, что приговор ему уже вынесли, а весь суд – пустая формальность.
Локи умеет красиво говорить, но он ничего не скажет. Зачем? Всё уже решено, и его охватывает безразличие. Нет, ему не хочется умирать и совсем не хочется оказаться в Хельхейме, но вечность гнить в темнице ему хочется ещё меньше. Конечно, его могут просто изгнать из Асгарда, лишив всех способностей, но Локи не ждет о судей такого милосердия.
Тор медлит, и Локи кажется, что тот сам не знает, чего ожидать за этими дверями.
– Мы так и будем тут стоять? – не выдерживает он. – Или меня приговорили к смерти от томительного ожидания?
Тор молча хмурится и открывает дверь. Перед тем, как шагнуть следом за ним, Локи с мрачной удовлетворённостью отмечает, что наконец-то они входят в эту дверь вместе.
***
В тронном зале пусто, и Локи удивленно оглядывается по сторонам. Где судьи? Где стража? Где толпа зевак, которые жаждут посмотреть на суд над мятежным принцем? Но тут ему приходит в голову, что их с Тором появление стало неожиданностью, и суд просто ещё не успел собраться.
Один сидит на троне, задумчиво глядя в окно, но когда открываются двери, он вскакивает и спешит к ним.
– Тор! Локи! – удивленно восклицает он. – Когда вы…
Локи смотрит на Одина с ненавистью. Это он, он во всем виноват! Почему он не рассказал о его настоящем происхождении? Почему он видел в Локи только удобную марионетку, которую можно будет посадить на трон Ётунхейма? Зачем тогда всё это притворство, если он никогда не считал его своим сыном? Как мог он так поступить с ним?!
Локи чувствует, как его бросает в жар, и как по виску течет капля холодного пота. В приступе отчаяния и жалости к самому себе ему хочется ударить Одина, плюнуть ему в лицо, и он стискивает кулаки. Но самое противное, что несмотря на всю ненависть к Одину, Локи продолжает любить его как отца.
– Локи… – тихо говорит Один, – Локи, ты жив, – он кладет руки на плечи Локи, а затем обнимает его.
От злости не остается и следа. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Локи растерянно упирается лбом в плечо отца, удивленно моргая, и не решается даже пошевелиться.
– Я так рад, что ты вернулся, – продолжает Один.
Кажется, Локи ослышался. Один… рад? Рад его возвращению?
Подозрение, что над ним издеваются, заставляет Локи скрипнуть зубами. Конечно, это всё ложь! Как Один может быть рад его возвращению, если его вернули только для того, чтобы предать суду и казнить? Но Локи не находит в себе сил, чтобы отстраниться.
Отцовская борода колко щекочет шею.
– Фригг! Фригг! – кричит Один, выпуская Локи из объятий. – Иди скорее сюда! Локи с Тором вернулись!
Легкие шаги матери отдаются едва уловимым эхом в пустом зале.
Когда она бросается ему на шею и прижимает к себе, Локи испытывает щемящее чувство тоски, понимая, как сильно он скучал по семье.
Руки матери сухие и теплые, и они немного дрожат, когда гладят Локи по голове. Он закрывает глаза и на секунду возвращается в детство, вспоминая, как они с Тором засыпали у Фригг на коленях.
Внезапное чувство жалости к матери впивается в сердце. Локи неожиданно понимает, что Фригг переживала за него, так же как переживала за Тора, пока тот был в изгнании, и как переживала за Одина, когда тот погрузился в сон. Наверное, она скорбела по нему сильнее всех остальных. Локи ощущает смутное чувство вины за то, что заставил мать волноваться. Ему хочется обнять Фригг, но оковы не позволяют, поэтому он утыкается носом в её плечо.
– Унесите это в Хранилище, – Локи слышит за спиной голос Одина, и тут же появляются слуги и забирают Тессеракт из рук Тора. – Тор, сними с него оковы.
Первым делом Локи трет запястья – красные полоски на коже, где кандалы давили особенно сильно, ужасно чешутся. Потом он нерешительно смотрит на Одина и думает, что на казнь идти ему уже не так страшно.
– Когда меня будут судить? – наконец спрашивает он.
– Тебя не будут судить, – отвечает Один после короткого молчания.
– Не… Не будут?
Голос Локи дрожит. Неужели его просто стразу отправят на казнь, не удостоив даже судом?
– Нет, не будут, – повторяет отец. – Я много думал, Локи, пока тебя не было. И наконец понял, что во всем случившимся виноват я. Я слишком мало уделял тебе времени, слишком беспечно относился к твоему воспитанию. Я скрывал от тебя правду о твоём происхождении, хотя должен был рассказать с самого начала. Я думал, что так будет лучше: ведь ты стал для меня сыном, и мне было неважно, что твоя настоящая родина – Ётунхейм.
Локи слушает и не верит своим ушам. Ненависть и обида, которые сковывали его душу подобно корке льда, покрываются сетью тещин и осыпаются со стеклянным звоном. Мысль о том, что отец действительно любит его, растопляет ледяную тоску и отчаяние, пробуждая чувство теплого счастья, которое, как казалось Локи, он уже разучился испытывать.
– Глядя на то, как вы с Тором играете вместе, вместе впутываетесь в неприятности, я даже и не мог себе представить, что ты чувствуешь себя одиноким, – продолжал Один. – Мне и голову не приходило, что тебе кажется, будто бы я люблю Тора, больше, чем тебя. Это не так, совсем не так. Порой Тор доставлял мне столько проблем, и я радовался, что ты, Локи, куда благоразумнее, – Один замолкает и, подойдя к Локи, кладет ему руки на плечи. – Ты принёс много зла в наш, и не только в наш, мир, но всё, что ты натворил – это моя ошибка, и я хочу её исправить. Прости меня, Локи, прости нас всех.
Глаза предательски щиплет, и Локи робко улыбается. Разве не так он себе всё это представлял? С самого детства он мечтал, как однажды мать, отец и брат придут и будут извиняться перед ним за то, что не считались с его мнением, не воспринимали как равного Тору. И он их всегда прощал. Иногда, в приступах особенно сильного самосожаления, он разворачивался и уходил прочь, но, в конце концов, всё равно широко улыбался и прощал.
– Я… Конечно, отец, – отвечает Локи, выделяя последнее слово. – И вы меня тоже простите.
Лицо Одина расплывается перед глазами Локи, а жгучие слезы катятся по щекам. Впервые за долгое время он улыбается от радости.
– Кончай реветь, как девчонка, – Тор хлопает Локи по плечу, – пошли, в честь твоего возвращения мы устроим славный пир!
***
В кубке с вином плавает отражение асгардского солнца, стол ломится от яств, и Локи думает, что не помнит, когда в последний раз ел.
За столом сидят Сиф, Вольштагг, Оган и Фандрел. Они весело хохочут, слушая рассказы Тора о его приключениях в Мидгарде. Иногда они подтрунивают над болезненным видом Локи, но делают это беззлобно, поэтому Локи совсем необидно. Он чувствует, что они тоже рады его видеть, что им тоже его не хватало, но не хотят слишком уж открыто показывать свою радость.
Локи больше не злится на них за все унизительные насмешки, и ему приятно осознавать, что несмотря ни на что, он остался их другом.
Тор роняет со стола кувшин, когда, размахивая руками, пытается показать, с какими огромными чудовищами он сражался. Локи улыбается, глядя, как он препирается с Вольштаггом, который упрекает его в неуклюжести и пустой трате вина.
Ощущение спокойствия и уюта обволакивают Локи, подобно теплому одеялу, и он думает, что наконец-то всё так, как должно быть.
***
В камере холодно, и Тор зябко ежится.
Локи сидит на полу, прислонившись к стене, и спит. Ему явно снится что-то хорошее, он улыбается во сне. Тор боится даже шевельнуться, чтобы не разбудить его. Кто в праве лишать сладкого сна того, кто осужден на казнь?
Локи тихо зовет отца и мать, бормочет что-то совсем неразборчивое. Что же ему снится?
Тор пытается убедить себя в том, что Локи натворил слишком много бед, чтобы ему смягчили приговор. Но у него не получается. Странное ощущение растерянности и недоумения не покидает его. Как же так получилось, что Локи казнят? Он ведь его брат! Этого не должно случиться!
Тор думает, сможет ли он вытащить Локи отсюда. С охраной он справится, но что дальше? Отец найдет их в любом из миров. Куда бежать?
– Тор, – еле слышно шепчет Локи, – прости…
Локи смотрит на него с закрытыми глазами и улыбается.
Тор чувствует, что он и отец когда-то совершили ошибку, которую теперь уже не исправить, и остается только сожалеть об упущенном… Он сам обрывает свои мысли. Нет, ещё не все потеряно, он не позволит Локи умереть. Он немедленно пойдёт к отцу и потребует, чтобы наказание смягчили, он объяснит, что Локи нужно дать шанс загладить свою вину.
Перед тем, как покинуть камеру, он последний раз смотрит на брата. Тот всё ещё счастливо улыбается, а по его щекам текут слёзы.